КОМПАС ЗДОРОВЬЯ

[Майя]

БИТЛЗ
Классика XX века?

Ян Шенкман

Их имена — Джон, Пол, Джордж и Ринго. Группа называется Битлз. Верней, называлась. Дело было сорок лет назад в городе Ливерпуле. Тогда-то всё и закрутилось, когда шестнадцатилетний Джон Леннон повстречал четырнадцатилетнего Пола Маккартни. На протяжении следующих трёх лет к ним присоединились Джордж Харрисон и Ричард Старки (Ринго Старр). Джон и Джордж играли на гитарах, Пол — на бас-гитаре, а Ринго сидел за ударной установкой. Ни один из четверых не имел музыкального образования. И это, как ни странно, пошло на пользу их творчеству. От формального образования творческие органы коснеют, считали они.

Битловские песни корнями уходят в негритянский блюз, джаз, английскую народную музыку, европейскую сонатную классику... Это далеко не все источники, которыми пользовались битлы. Их первые альбомы просты и энергичны: бесшабашный рок-н-ролл, приправленный английским юмором. В этом Битлз не были оригинальны. Такую музыку в начале шестидесятых играло большинство английских команд. Ориентиром служили Элвис Пресли и чёрные музыканты, такие, например, как Чак Берри и Би Би Кинг, выступавшие не так давно в Москве.

Что же выделило Битлз на фоне талантливых и высокопрофессиональных коллег? Что сделало их первыми и единственными? На этот вопрос ответить будет трудно. Исследователи выдвигают разные версии. Одним кажется, что всё дело в рекламе, которую британские средства массовой информации сделали новой группе. Но еще никому не удавалось с помощью рекламы продать заведомо некачественный товар. Хотя практика российского шоу-бизнеса оставляет этот вопрос открытым...

Другой вариант — эмоциональная разрядка, которую несла битловская музыка, оказалась крайне уместной на фоне политических передряг бурных шестидесятых: атомная угроза, Карибский кризис, убийство Кеннеди, советские танки в Европе... Но и это, думаю, не ответ. По обе стороны Атлантики в то время было немало достойных команд, которых могла вынести та же волна, что и Битлз. Но на вершине оказались именно они.

"Фантастика, — писали английские газеты, — подростки сами сочиняют музыку и исполняют её!". "Правда ли, что ваша музыка олицетворяет бунт против старшего поколения?" — спрашивали журналисты Пола Маккартни. "Это грязная ложь", — отвечал Пол. Он не желал быть ангажированным никем и ни по какому поводу.

Существовали и другие, не менее странные объяснения успеха великой группы. Одно время говорили, что всё дело в их экстравагантных по тем временам причёсках. Или в том, что ударник играет на сотую долю такта быстрее, чем нужно, и именно это придаёт музыке особый шарм. Так или иначе, Битлз стали миллионерами, получили королевские ордена, их альбомы занимали первые места в хит-парадах. Концерты собирали огромные стадионы, а битловская музыка определила ценности нескольких поколений... На смену мифу "из посудомойки — в президенты" пришел, кажется, новый миф. Элвис Пресли, бывший шофёр грузовика, ставший поп-звездой, был фигурой недостижимой, космической. А такими, как Битлз, мог стать каждый. Они — одна из первых команд без ярко выраженного лидера, воплотившая образ веселой компании друзей, четырех мушкетёров с гитарами...

Видимо, ближе всего к ответу на вопрос "почему?" профессиональные музыканты. Они находят в песнях Битлз аналогии с музыкой средневековых менестрелей и Шубертом, удивляются врождённой пластичности музыкального мышления... Конечно же, они правы. Внешняя простота битлов обманчива. За ней кроется то симфоническая, то авангардно-джазовая форма... И при максимуме естественности — практически ни одного самоповтора.

Андрей Макаревич определил это одним словом: «Волшебство». Действительно, было в них что-то магическое. Особенно для советских людей. Музыка, пронизанная ощущением любви, а главное, — свободы, действовала на первых советских рокеров (и не только на них) чище любого наркотика. Битлз были фантастически свободны, лишены ложного пафоса, относились к святыням мировой культуры с детской непосредственностью...

Битловские сумасбродства никогда не были агрессивны. Скорей, подкупали и очаровывали. Они играли задом наперёд «Лунную сонату», могли пригласить симфонический оркестр для записи нескольких нот или индийских музыкантов для игры на экзотическом ситаре в самом неожиданном месте песни. Одинаково легко рифмовали текст цирковой афиши и тибетскую Книгу Мёртвых, наивно пытались заставить скрипку звучать в несвойственной ей октаве... Да мало ли что ещё. При этом чувство вкуса никогда им не изменяло.

Их музыку называют классикой двадцатого века. Это не пустые слова. Просто понятие "классика" придётся переосмыслить. Негритянские блюзовые критики обвиняют Битлз в том, что те превратили блюз и рок-н-ролл — в искусство. Забавное обвинение. Но и в нём есть свой резон. Начав с раздражающе громкой танцевальной музыки, Битлз постепенно настолько усложнили творческий процесс, что каждая их песня знаменовала рождение нового стиля. Они были удивительно щедры на мелодии и идеи: включали в композицию элементы карибской музыки "рэгги" — и моментально десятки групп начинали играть "рэгги-рок". "Утяжеляли" звучание электрогитары — и хард-рок входил в моду... А Битлз уже шли дальше, не оглядываясь назад... Группа чуть ли не сознательно избегала популярности.

Со второй половины шестидесятых они перестали давать концерты. Заперлись в студии звукозаписи на лондонской улице Эбби роуд и записывали свои альбомы, отстоящие от первых рок-н-роллов на тысячу световых лет. О том, как изменилось их отношение к музыке, свидетельствует статистика. На запись первой пластинки группа потратила двое суток и пользовалась лишь подручными средствами. "Оркестр клуба одиноких сердец Сержанта Пеппера", признанный критиками альбомом всех времен и народов, группа вынашивала как ребёнка — девять месяцев. Музыканты работали над записью так, как симфонический композитор работает над партитурой: дописывали и заменяли куски, на ходу сочиняли новые композиции, пользовались самыми сложными техническими приспособлениями... О том, чтобы сыграть всё это на концерте, не могло быть и речи.

Неконцептуальное мышление — вот что всегда отличало Битлз, было их фирменным знаком. Их способ жить и писать музыку не вписывался (и не вписывается) ни в одну из известных систем. И тем самым охватывает все системы. Борис Гребенщиков утверждает, что битловская музыка деструктивна. Описывает он свои ощущения следующим образом:

"Битлз никогда не были позитивной группой. Мы их любим до сих пор за то, что в них огромное количество опасностей. Это как дверь, которая может вывести куда угодно. Ты стоишь перед ней, можешь её открыть... Но что там дальше? Может, совсем не то, что хотелось... Для меня Битлз — явление не из этого мира. Они — архаика, то, что было до нас и продолжается параллельно нам, но не имеет отношения к нашему миру. Есть такие штуки, которые просто не имеют отношения к музыкальным инструментам. Я бы сказал, что это единственно абсолютно достоверный артефакт принципиально другого разума. Песни "Строуберри филдз форэвер" и "Пенни Лэйн" расширили вселенную на двадцать порядков — без особенного ритма, без агрессии, без всего, что должно быть в рок-н-ролле. Неизвестную вселенную дают прямо здесь: если ты с ней справишься — бери. Странно, жутко и красиво — до полного беспредела. "Строуберри филдз форэвер" — страннейшее сочетание звуков, которое вдруг работает. Если ты способен разобраться в нём — оно твоё. На всех их альбомах, особенно начиная с "Рабер соул", зарождалось то, что значительно превосходит масштабы человеческого мышления. На "Револьвере" идёт абсолютный процесс творения. "Сержант Пеппер" — это распад. На "Мэджикал Мистери Тур" этот распад удаётся обойти, но "Белый альбом" — уже смерть. А "Эбби Роуд" я просто боюсь и не буду слушать в незащищённом состоянии".

"Эбби Роуд" — последний альбом, записанный группой. К cемидесятому году ансамбль фактически перестал существовать. Великие иллюзии, рождённые музыкантами, начали рушиться. Поколение, выросшее на битлах и верившее, что музыка может спасти мир, стремительно взрослело. Молодые люди, сидевшие под дождём на фестивале в Вудстоке и тёмными лондонскими ночами распевавшие "Йеллоу саб-марин", незаметно превратились в конторских служащих, солидных бизнесменов, добропорядочных обывателей... Повзрослели и сами Битлз.

Такое впечатление, что в конце своей карьеры они откровенно подставлялись. Похоже, им просто надоело быть объектами поклонения, винтиками в механизме шоу-бизнеса. Битлз снимали кино, не умея этого делать, рисовали, выпускали книжки, занимались бизнесом, как они выражались, "положив ноги на стол".

Леннон говорил: "Нужно несколько человек, чтобы запустить машину, а потом они сами себя уговаривают, и обманывают, и убеждают, что это очень важно. Короче говоря, один большой обман — вот что это такое. Мы — тоже обман. Мы знаем, что обманываем людей, потому что они хотят быть обманутыми. Они предоставили нам свободу обманывать их. Всё это, вообще-то, печально. Когда мы не смеёмся, это значит, что мы обманываем себя, принимаем себя всерьез, начинаем думать, что имеем значение. Почему-то люди не хотят просто посмеяться. Если бы, написав песню "Она уходит из дома", мы сознались, что на самом деле думали о бананах, никто бы нам не поверил. Люди не хотят верить в такое. И Бетховен — обман. Так же, как и мы. Он просто делал свою работу, и всё. Вот, например, премьер-министр понимает, что он обыкновенный парень? Не знаю. Может, и он попадается на удочку всего этого притворства и перестаёт понимать, что он делает. Самое противное заключается в том, что послушаешь его, и вроде кажется: он-то всё понимает, а на самом деле — ни черта не понимает. Вокруг все думают, что Битлз понимают что к чему. Ничего подобного. Мы просто делаем своё дело. Но никто в это не поверит. Им всем обязательно надо, чтобы во всём был глубокий смысл".

Вот Леннон и старался разрушить эту иллюзию. Не ценил того, что у
него было. Сначала заявил, что Битлз популярнее Иисуса Христа, потом вернул королеве правительственную награду. Женился на японской авангардистке. Вместе с ней устроил знаменитый "бедин" — постельную забастовку в защиту мира. Поселился в Штатах и несколько лет вообще не занимался музыкой, доказав, что может прекрасно обходиться без популярности. Замкнувшись в кругу семьи, сумел излечиться от наркомании. Как хороший буддист, отсекал привязанности, становился всё свободней. Однако сам пал жертвой обмана, которому сопротивлялся всю жизнь. 9 октября 1980 года он был застрелен собственным поклонником, сдвинувшимся на почве битломании. Убийца считал каждое слово Леннона священным, почитал его за пророка. Но потом был жестоко разочарован: новый, не битловский Леннон его не устраивал...

В Питере живёт человек, который — несмотря на то, что ему около пятидесяти лет, — называет себя просто: Коля Васин. Он знает о Битлз столько, сколько только может знать человек, живущий в другое время в другой стране. Видимо, сильно они его потрясли. "Исчезли подавленность и страх, воспитанные годами. Я понял, что всё, кроме Битлз, было насилием надо мной", — так вспоминает он о своей первой реакции на музыку ливерпульской четвёрки. Васин — идеалист. Слово битлз переводит с английского как — "любовь"... Смерть Джона Леннона в восьмидесятом сильно его подкосила... Из года в год он организует фестивали и праздники, посвящённые дням рождения битлов, пытается собрать деньги на Храм Леннона и назвать именами любимых музыкантов улицы родного города... Конечно, у него ничего не получится. Но как-то приятней жить, зная, что на свете есть такой Коля Васин.

Пол, Джордж и Ринго остались живы и заняты каждый своим. Пол — признанная поп-звезда, его песни не выходят из хит-парадов по многу лет. Новые поклонники уже привыкли видеть его седым. Джордж одно время увлекался восточным мистицизмом, сейчас почти не даёт концертов и редко появляется в студиях. Ринго — самый весёлый и добродушный из них — делал карьеру в кино. Впрочем, не слишком удачно. В общем, жизнь шла своим чередом. И вот недавно произошло то, чего никто не ожидал: Битлз снова собрались в студии. Собрались, чтобы записать и выпустить полное собрание сочинений: записи, не вошедшие в официальные альбомы, репетиционные варианты и многое другое. Со времени распада группы прошло четверть века, но неожиданно репертуар Битлз пополнился новыми песнями. Незадолго до смерти Леннон напел на бытовой магнитофон несколько куплетов под гитарный аккомпанемент. А недавно Маккартни, Харрисон и Старр аранжировали и записали эти две композиции. Пол вспоминает: "Было странное ощущение... Казалось, что Джон присутствует в нашей студии..." Одна из песен называется "Итс рил лав". "Это действительно любовь", — поёт Джон как ни в чём не бывало...

А ещё Джон говорил: "Жизнь — это то, что происходит, пока ты занят другими делами". Вот куплю себе "Антологию Битлз", поставлю кассету на магнитофон: другие дела отходят на второй план, и начинается волшебство...

[Gallen]