КОМПАС ЗДОРОВЬЯ

[Тигринка]

[Тигринка]

Пятая страница в теме с участием Кнута - стало быть, Кнуту очень актуально увести внимание от старттопика.
Вихха! А Тигры не гордые, Тигры повторить могут

[Кнут]

И я три раза повторю. ..НИОЧЁМ...всё от наачла до конца геббельсовская пропаганда.

Бродяга даже проходил соответствующее обучение на Глазее...
http://forum.glazey.info/index.php?/topic/4376-%D1%87%D1%82%D0%BE-%D1%82%D0%B5%D0%B1%D0%B5-%D0%BF%D0%BE%D0%B4%D0%B0%D1%80%D0%B8%D1%82%D1%8C-%D1%87%D0%B5%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D0%BA-%D0%BC%D0%BE%D0%B9-%D0%B4%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B3%D0%BE%D0%B9/page__st__20
– Скажите, дорогие мои коллеги «новостники», кто-нибудь знает, чем мы все здесь занимаемся?
Все присутствующие дружно утыкаются лицом в блокноты. В переговорной комнате повисает гнетущая тишина, слышно лишь, как скрипит по бумаге ручка Оксаны из отдела новостей. Какая сметливая девочка, думаю я, она умеет цитировать тишину, перенося её на бумагу. Или, может быть, она просто идиотка?
– Я повторю вопрос: кто-нибудь знает, чем мы все здесь занимаемся?
Сегодня с утра я решил собрать редакторов новостей из всех департаментов, без их руководителей. Знаете, это очень действенная форма в кризисной ситуации. Во-первых, ты получаешь информацию с полей напрямую, минуя редактуру менеджеров, во-вторых, ты очень чётко понимаешь принципы и стиль работы на конкретных участках поля. В-третьих – ты сам спускаешься с небес, дабы пообщаться с народом. А главное, фактом своего появления ты очень чётко показываешь масштабы кризиса в организации, как бы предоставляя простым смертным шансы на быстрое изменение карьеры. (Маша, смотри, он даже нашего шефа на собрание не пригласил! Я тебе давно говорила, что у нас намечается смена начальника департамента. Интересно, кого назначат, а?) Я в третий раз вопрошаю:
– Кто-нибудь, мать вашу, знает, чем мы все здесь занимаемся?
Парень из интернет-департамента поднимает голову. Кажется, его зовут Глеб, хотя я не уверен, да и по хую, по большому счёту. Так вот, он поднимает голову и медленно, этак растягивая слова, на эстонский манер, говорит:
– Мы собираем и передаём в эфир наиболее актуальные и значимые на данное время новости, сопровождая их комментариями наших аналитиков или журналистов. Если потребуется.
– Все? – спрашиваю я.
– По-моему, все, а по-вашему? – отвечает он.
– Так… Встал. ВСТАЛ, Я ТЕБЕ ГОВОРЮ! И вышел отсюда. ВСТАЛ И ВЫШЕЛ! На хуй иди отсюда. – Я заорал так, что кто-то из сотрудников уронил на пол ручку.
Не могу сказать, что я взбесился. Наоборот – мне-то, как раз, совершенно до лампочки. А вот окружающие ждут именно такой реакции. Давно отмечено, что в обстановке, предельно приближённой к боевой, животные быстрее реагируют на команды, воспроизведённые криком. То же относится и к людям. Главное, в управлении стадом сохранять самообладание в любых ситуациях. Не важно, говоришь ты или кричишь, важно то, что в любом состоянии ты должен быть одинаково спокоен. Вы знаете, что хороший, профессиональный актёр может расплакаться совершенно натурально в необходимой ситуации? Ты ему веришь и даже сопереживаешь в этот момент. А он лишь визуализирует необходимое действие. Так и я. Главное – побольше спецэффектов. Народу это нравится и не оставляет равнодушным. Лицо Паши наливается красным, он встаёт и быстренько убегает за дверь. Я ещё какое-то время держу паузу, максимально накаляя обстановку.
– Кто ещё в этой комнате думает, что мы «собираем и передаём в эфир наиболее значимые новости»? – Я смотрю на них взглядом готовой броситься кобры.
Я ищу глазами очередную жертву на заклание, и взгляд мой, в какой-то момент, встречается со взглядом Ольги Старковой, матери двоих детей, которая писала про культурные события, делала литературную и кинокритику, а затем, вследствие того, что культура вкупе с кино и книжками приносила мало денег, а детям требовалось их все больше, она переквалифицировалась в автора армейской колонки, которая приносила значительно больший доход. Тихая и, в общем-то, безобидная Ольга относилась к той категории людей, которые всегда оказывались не в том месте и не в то время. Это касалось и полученного ей образования, и выбранной профессии, и времени, в котором она жила. Вот и сейчас она совсем не вовремя подняла на меня глаза.
– Вот ты, например, Ольга, – я подхожу и встаю у неё за спиной, таким образом, что для того, чтобы мне ответить, ей приходилось бы выворачивать шею, что вкупе с её забитым состоянием приносило ещё и физиологические неудобства.
– Ты отвечаешь за армейскую тематику. Что такого за месяц у тебя произошло в армии, что могло бы быть интересно аудитории?
– Ну… я писала… много, – начинает лопотать она, – вот у меня все темы за последние три недели: побег двух солдат, нехватка зимнего обмундирования, массовое уклонение от призыва, избиения дедами новобранцев, опять побеги…
– Все?
– Ну да, разве мало? Вот у меня описан случай обморожения во время побега. Сегодня как раз.
– Обморожение, да? Очень интересно. Ольга, пойми. У нас в стране за зимний период умирают от обморожения бомжи, ветераны, солдаты и просто пьяницы. Это уже на хуй никому не интересно. Новость по твоей тематике должна быть не просто интересной. Она должна быть шокирующей. Деды у неё солдата избили, пиздец какой. Пару синяков поставили. Мне не нужны просто избитые солдаты, понимаешь? Ты знаешь, какие солдаты мне нужны?
– Какие, Антон Геннадьевич? – Ольга готовится записывать.
– Мне нужны солдаты, идеальные для восприятия аудиторией. Универсальные солдаты. Такие, блядь, солдаты, чтобы от одного взгляда на них аудитория падала бы в обморок и бежала митинговать против министра обороны. Не надо писать про синяки и ушибы. Напишите про отрезанную, вследствие избиения, ногу. Лучше две. А ещё лучше, напишите про то, что от солдата осталась одна голова, которая продолжает бороться за жизнь, черпая силы из аппарата с питательным раствором, купленного на деньги какой-нибудь оппозиционной партии за рубежом. Потому что у наших врачей на это денег нет.
– Так ведь…
– Что? У вас солдат нет, или партий?
– Солдаты есть, но Антон Геннадьевич, но вот с отрезанными ногами мне пока не встречались. Может быть, такие случаи и были, но они тщательно скрываются. А прочесать армию на предмет одного солдата, у меня нет таких связей.
– Ольга, у тебя, может, и нет связей, зато у тебя есть эфир. Я же тебя не прошу самой им ноги отрезать в реальности. Сделай это в эфире. Хорошо, не хочешь про ноги, напиши про гениталии. Про изнасилование, при попустительстве офицеров, пьющих водку. Подтяните комитеты эти. Как их там? Солдатских матерей или отцов. События должны быть не просто большими – они должны быть грандиозными. Привлекайте пристальное внимание аудитории. Следите за процессом. Показывайте отрезание ноги в операционной в он-лайн режиме. Ну что вы как дети, в самом деле? Все ведь есть – деньги, компьютерные специалисты по спецэффектам, свои люди среди матерей, свои журналисты. Желания у вас просто нет. И любви к своему делу. А дело надо любить, иначе ничего не получится. Поймите, Ольга, вы тут работаете не с мёртвыми классиками литературы и не с гениальными поэтами, которые никому не интересны. Вы работаете с живыми людьми. «В нашей работе мы всегда основывались не на бюрократических методах, а на живом, человеческом контакте». Знаете, кто сказал?
– Ходорковский? – услужливо спрашивает Яша, который организовывал вчерашний утренний митинг.
– Дурак ты необразованный. Это сказал министр пропаганды Третьего рейха Йозеф Геббельс. У него имелись только газеты и радио. А что есть у вас? Чувствуете разницу? А теперь сравните эффект. Мы не собираем, мы генерируем новости, врубаетесь? Давайте начнём с азов. Что такое, в нашем понимании, наиболее значимая новость или главное событие? Это то, что мы – СМИ – назовём главным событием. Стакан, наполненный водой до половины, – наполовину полный. Равно как и наполовину пустой. Всё зависит от того, кто на него смотрит. Знаете такую дурацкую аксиому? Знаете? ОК.
Забудьте о ней. В наше время от того, кто смотрит, вообще ничего не зависит. Всё зависит от того, кто в этот стакан наливает. Кто наливает, как наливает, а главное, каким словом он называет налитое. А тот, кто на этот стакан смотрит, является банальным зевакой. То есть в информационном бизнесе надо усвоить основное правило: любая аудитория – это лохи и дебилы, которые воспринимают мир через экран телевизора и реагируют на него по команде диктора или ведущего.
С аудиторией можно делать всё, что угодно, в зависимости от того, какой у тебя бюджет на сопровождающие материал кадры, усиливающие нужный тебе эффект, и каковы твои ресурсы (то есть скольких тысяч людей ты можешь запутать одновременно). В принципе, аудитория не достойна никакого уважения, и любой профессиональный политтехнолог докажет вам это за пять секунд. Но, тем не менее, мы относимся к ней с уважением, называя аудиторией, а раз в четыре года даже электоратом. Не потому, что она действительно того достойна, просто мы-то с вами интеллигентные, воспитанные люди. В отличие от всякого быдла. Именно поэтому мы находимся с ними не по разную сторону баррикад (которых, как известно, нет), а по разные стороны экрана, что гораздо важнее.
Можно сказать, что никаких событий вообще не происходит. В известном смысле. Приведу пример. Народ у Курского вокзала целыми днями смотрит шоу, состоящее из шельмовства одного лохотронщика, пары зазывал и десятка лохов, несущих им свои кровные гроши. Что делает лохотронщик? Он показывает вам шарик, потом несколько раз переставляет туда-сюда напёрстки и предлагает угадать местонахождение шарика всем желающим, за умеренную плату. Как нам известно, шарика нет ни под одним из напёрстков. Есть только воздух. Врубаетесь? Люди платят бабки за то, чтобы посмотреть за колебанием воздуха. Сам шарик никуда не перемещается, он всё это время остаётся в руке у лохотронщика, появляясь только на начальном этапе афёры. Таким образом, если нет перемещений шарика, нет и действия (то есть события). Есть только голый понт, на который и покупают фраеров. Шурк-шурк, напёрстки поменялись местами, с шариком ничего не произошло, но кто-то всё равно попал на бабки.
Чувствуете параллель? Так и у нас. Что мы имеем? Лохотронщиков – информационных Богов. Зазывал – аналитики, журналисты, политологи и прочие говорящие головы, завлекающие аудиторию и направляющие её мнение в нужное нам русло. Самих лохов – аудиторию. Шарики – любые поводы, из которых накачивают событие. Напёрстки – телеканалы, радиопередачи и интернет-порталы, которые переключает аудитория. Стоит отметить, что мы честнее лохотронщиков, ибо мы позволяем аудитории самой переключать каналы/поднимать напёрстки. Также мы позволяем ей несколько раз угадывать местоположение одного и того же шарика/делать сразу несколько выводов об одном и том же событии. Но за увеличенное количество попыток и право переключать каналы они и платят больше. Что я считаю справедливо. Исходя из этого примера, становится понятно, почему от смотрящего на стакан ничего не зависит. Ведь и лохотронщики, показывающие шарик, и зазывалы, создающие мнение аудитории, – парни из одной тусовки.
Главное в нашем деле – красиво оформленный шарик. Потому что люди, как я уже говорил выше, любят шоу и готовы смотреть его ежедневно. Они могут смириться с напёрстками разного размера, похмельными ведущими/зазывалами, неубедительными аналитиками и т д. Но шарик надо упаковывать хорошо и красочно. В хуевый, некрасивый шарик никто и никогда не поверит. Шарик – это главное. Всё, что от вас требуется, это дать людям то, чего они жаждут. Так подарите им шоу!
Запомните, что любое, самое сраненькое дельце может стать темой дня, если затратить на это пару десятков калорий и чуть-чуть поработать головой. Если сто лет назад функции СМИ сводились к тупому описанию событий, то сегодня функции событий – это тупое следование трендам, рождённым в недрах медиаструктур. Таким образом, главными для аудитории события становятся по двум причинам. Либо если событие целиком и полностью подготовлено и сценарно прописано нами, либо если мы взяли любую незначительную новость, обработали, огранили и поместили в оправу главного события дня .
Я достал сигарету, прикурил, развернулся спиной к сидящим, дав им время переварить сказанное и состроить ошеломлённые рожи, затем сказал:
– После изложенного я снова хочу спросить вас, что мы делаем с новостями?
– Генерируем, – нестройным хором ответили «новостники».
Я закрыл лицо руками, для усиления театральности эффекта, и, отметив сквозь щёлки между пальцами, как на лицах собравшихся рисуется недоумение, смешанное с испугом от того, то их ответ может быть неправильным, закончил:
– Тогда идите, блядь, и генерируйте. А не сидите, как овцы…
_________________
И снова здравствуйте.Всегда ВАШ Игнор

[Тигринка]

Ничего не понял. Покороче и своими словами можно?
Самое главное я поняла: НИОЧЕМ.
Я же говорю, Вы наш герой - тужтесь, тужтесь, Игорь Георгиевич. В Серпухове - самые лучшие бани. (с)
_________________
Не в силах жить я коллективно:
по воле тягостного рока
мне с идиотами — противно,
а среди умных — одиноко.

[Кнут]

Это Бродяга тужится вместе с Доком...виноват...генерирует.
_________________
И снова здравствуйте.Всегда ВАШ Игнор

[Тигринка]

[Бродяга]

[Кнут]

[Тигринка]

Вспоминается мне предпоследний наш главный врач, построивший себе во время строительства пристроя над приемным отделением (второго этажа над небольшим зданием) нехилый такой двухэтажный частный замок ровно из такого же цвета, фактуры стройматериалов, и в те же сроки возобновления и утихания строительства как и в больнице.
Местные кто каждый день ходил там в садоогород за собственной картохой сообщали "вести с полей" - в больницу завезли кирпич - в "домике" главврача завезли кирпич, в больнице начались отделочные работы - в "домике" главврача начались отделочные работы.
Пока главврач тырил по крупному, отделения тырили по мелкому, и наше тоже. Ну мы, как водится, "всего лишь" брали деньги мимо кассы с пациентов.

Так вот, наш любезный главный врач в какие то моменты трудовых споров не стеснялся говорить: "Я вам не мешаю нарушать закон, ну и..." а дальше следовала многозначительная пауза.
Первый раз я была шокирована ))) А потом поняла, что иногда нерадивых работников, приносящих вред трудовому процессу, держат и не увольняют не потому, что не знают о вреде, а потому что у самого рыльце в пушку, и терпят и держат из страха быть разоблаченными.
Может, ваш Медведев тоже боится своих "помощников"?
_________________
Не в силах жить я коллективно:
по воле тягостного рока
мне с идиотами — противно,
а среди умных — одиноко.

[Бродяга]