1   2   3   4   5   6   7   8

Величие замысла

К началу 80-х годов XIX века, несмотря на ожесточенные научные дискуссии и нападки на Луи Пастера, его 40-летнее служение Франции общественность оценила очень высоко. Его деятельность в науке, преподавании и решении хозяйственных задач была увенчана и официальным признанием: его наградили орденом Почетного легиона, избрали членом трех именитых академий - Парижской, Медицинской и Французской - он был одним из "сорока бессмертных". В 1875 г. ему присудили национальную премию (пожизненная пенсия, равная жалованью руководителя кафедры Сорбонны, затем увеличенная вдвое), а молва присвоила ему звание выше всех официальных титулов - "благодетель человечества". Его труды получили международное признание.

За свою 60-летнюю жизнь он успел сделать очень много и теперь, как считали его коллеги, мог бы спокойно пожить "немножечко и для самого себя". Однако именно на этот возраст, который древние называли "концом пира", приходится его творческий взлет. Не занимая с 1875 г. никаких официальных должностей, он в это время изучает инфекционные болезни.

Изучением бешенства Пастер начал заниматься одновременно с поисками вакцины против сибирской язвы. Ценность его исследований теперь уже не определялась тем, найдет ли он еще одну вакцину или нет. Он открыл универсальный принцип борьбы с инфекционными заболеваниями, и его последователи "будут идти по проложенному им пути, а более этого в науке не может сделать даже гений" (Тимирязев К. А. Луи Пастер. - В кн.: Л. Пастер. Исследования о брожении. - М. - Л., 1927, с. 21.).

Что заставило его искать средство против болезни не частой, но ужасной, работа с которой была полна драматизма и которая принесла ему тяжелейшие испытания? Это осталось его тайной. Возможно, толчком послужил случай, которому он был свидетель: на его глазах в одной из клиник от этой болезни умирал ребенок. Бесспорно одно: он страстно хотел помочь тем несчастным, которым угрожало это заболевание. Он считал, что здесь он незаменим, что это может сделать только он и только так, как никто другой не сделает.

До Л. Пастера пытались выяснить причины заболевания: в конце XVIII века врач Цинке экспериментально заразил бешенством здоровых животных, вводя им слюну бешеных. Однако этот способ оказался очень несовершенным и не получил распространения.

К началу XIX века бытовало много способов лечения водобоязни (бешенства). В 30-х годах один из французских медиков суммировал их все и подытожил, что все они практически бесполезны - водобоязнь всегда смертельна: "Мы ничего не знаем о патологии, местонахождении и сущности этой страшной болезни".

Некоторые медики высказывали мнение, что ее возбудитель поражает нервную систему. В 1879 г. французский врач П. Г. Дюбуэ предположил, что возбудитель бешенства содержится в мозге больного животного.

Наиболее важными были работы В. П. Гальтье, который обнаружил в 1879 г. высокую восприимчивость кроликов к бешенству, а в 1881 г. сообщил Л. Пастеру, будто ему удалось получить невосприимчивость к этому заболеванию у баранов, вводя им в вену слюну бешеных животных. Однако этот метод оказался эффективным только у жвачных, но не у собак.

Пастер отметил, что "поставить своей первой задачей изыскание методов лечения - это значит обречь себя в большинстве случаев на бесплодную работу ... Предпочтительнее начать с изучения природы, причины и развития заболевания, имея в перспективе надежду открыть в дальнейшем способ его профилактики".

Он начал с причины.

Было известно, что болезнь не проявляется, если животное предварительно не было укушено или ослюнено больным животным. Установлено также, что от укусов бешеных животных заболевают далеко не все пострадавшие. А в Австралии и на ряде островов Тихого океана эту болезнь вообще не знали. Нет ее и в странах, куда запрещено ввозить собак, укушенных на территории другой страны.

Сначала предстояло найти убедительные бесспорные доказательства заразной природы болезни.

В лабораторных условиях экспериментами Пастера было абсолютно точно доказано, что болезнь самопроизвольно никогда не возникает, у нее должен быть возбудитель. Далее следовало найти, рассмотреть и изучить возбудителя бешенства. Пастер долго и упорно старался его выявить, но на какие бы ухищрения ученый ни шел, какие бы силки на него ни ставил, он оставался неуловимым. Так до конца своих дней великий "охотник за микробами" его и не увидел. Как выяснилось позже, в микроскопах того времени он и не мог его увидеть, потому что этот возбудитель крайне малых размеров. Микроорганизмы такого рода - вирусы - в те времена еще не были известны в науке. Ничего не знал о них и Пастер, но он был твердо убежден, что возбудитель есть и он является микроорганизмом.

Ученый не терял надежды выяснить, где же находится этот возбудитель в организме. В каких тканях он таится? Этого никто не знал. Экспериментально доказано, что он имеется в слюне больного животного. Однако в слюне всегда много других микробов, поэтому чистую культуру вряд ли можно получить. Где же найти его в чистом виде?

Клинические проявления водобоязни позволяли предположить, что в основном им поражается нервная система, возможно, место обитания возбудителя находится в мозге больного животного. Длительные наблюдения Л. Пастера и его сотрудников все больше подтверждали такое предположение, но это нужно было доказать экспериментально.

Пастер, проводя опыты по культивированию возбудителя вне организма, использует кусочки мозга зараженного животного, где должен находиться микроб, для которого подбирают подходящую среду. Но неудачи долго преследовали его: даже на свежей нервной ткани вне организма таинственный возбудитель жить не мог. Ученому так и не удалось вырастить в пробирке его чистую культуру. После этой неудачи Л. Пастер пытался культивировать его, как некогда возбудителя краснухи свиней, в живом организме. Однако для заражения животного в мозг нужно осуществить трепанацию его черепа. Пастер на это никак не мог решиться. И неизвестно, как бы долго это продолжалось, если бы на свой страх и риск доктор Э. Ру не провел эту операцию на усыпленной собаке. Пастер признал правомерность такого вмешательства. С этих пор в его лаборатории стали вводить в мозг животного эмульсию зараженной мозговой ткани. Во всех случаях подопытные животные заболевали, а срок скрытого периода (инкубации) при этом становился более коротким.

Теперь было точно установлено место обитания неуловимого микроба в организме больного животного. Появилась возможность накопить этот возбудитель в неограниченном количестве. Зачем? Чтобы изучить, какими качествами он обладает и на что способен.

Пастер культивирует возбудителя в мозге кролика, многократно перевивает (пассирует) болезнетворный материал от одного кролика к другому, от умершего к живому. Так пассаж за пассажем. Пересадки помогли ему сделать вывод: вирулентность (болезнетворность) возбудителя в организме кролика меняется, но не снижается, а усиливается. Степень его болезнетворности оказалась выше. Он становился злее собачьего (уличного) возбудителя бешенства (такое явление уже наблюдалось в опытах, когда культивировали микроб краснухи свиней в теле голубя).

Вместе с тем обнаружилось и новое явление: сокращался инкубационный период - кролики заболевали в более короткий срок после введения болезнетворного материала. После 90 пассажей продолжительность скрытого периода болезни стабилизировалась на уровне 7 дней, который не изменялся при последующих пересевах.

Полученную таким образом культуру возбудителя бешенства с определенным и постоянным 7-дневным сроком инкубации, который стал его особой приметой, его "паспортом", Пастер назвал фиксированным, стабильным вирусом. (Вирус в то время означал яд.) В прививках его всегда можно было опознать среди других возбудителей бешенства - он "чемпион по скоростному бегу" среди своих собратьев. Этот лабораторный возбудитель-"скороход" добежит по нервам к месту своего обитания и размножения (мозг) быстрее любого собачьего (уличного) возбудителя бешенства.

И наступил самый ответственный этап в работе - создание вакцины для предупреждения болезни (Пастер не врач, и ему ближе была идея предупреждения заболевания, чем лечения), т. е. ослабление вирулентности микроба.

Можно ли управлять снижением вирулентности у возбудителя, которого ученый и в глаза не видел? Пастер на это очень надеялся.

Долгие месяцы Л. Пастер, Э. Ру и Ш. Шамберлан не выходили из лаборатории, испытывая всевозможные методы ослабления стабильного вируса (например, выращивание вируса на мозге обезьян приводило к снижению его вирулентности для собак). В конце концов Л. Пастер нашел общий способ снижения его вирулентности. Выяснилось, что содержащийся в мозге зараженного кролика стабильный вирус чувствителен к высушиванию. В лаборатории разработали технологию: кусочек мозга кролика, только что погибшего от лабораторного (стабильного) вируса бешенства, подвешивали на нитке в стерильную колбу, где его высушивали в сухом воздухе (для поглощения влаги на дно колбы помещали немного каустической соды) при 23 °С.

Затем проверили действие на животных: вирулентность кроличьего мозга снижалась с каждым днем сушки, а возбудитель становился менее вирулентным, через 14 дней свою болезнетворность он терял совсем.

Итак, вакцина получена. Новая задача: как ее применять?

На опыте прежних вакцин для предупреждения болезни достаточно было одной вакцинации (прививки). А для вакцины против бешенства, имея в виду и перспективу прививок для человека, Л. Пастер разработал схему постепенной иммунизации многоразовыми прививками. Он предлагал начинать от совсем недеятельной (слабой, 14-15-дневной сушки) вакцины, затем переходить к вакцинам с постепенно усиливающейся болезнетворностью, вплоть до мозга однодневной сушки. Схемы разрабатывались и испытывались годами.

После проведения курса таких прививок в опытах на собаках было установлено, что подопытным животным после вакцинации можно было вводить самый вирулентный возбудитель и в любых количествах, не причиняя им никакого вреда. Многократно испытав этот метод профилактики на различных лабораторных животных, Л. Пастер просил создать комиссию из авторитетных медиков для проверки результатов его исследований по бешенству. В комиссию вошли крупнейшие ученые Парижа.

Результаты проверки были обнадеживающими: все 23 вакцинированные собаки и все кролики после укусов бешеными собаками и введения зараженного материала в вену и мозг уцелели, а из 19 невакцинированных собак, заражавшихся таким же способом, 14 погибло в течение 2 месяцев.

Однако нужно было время, чтобы определить продолжительность приобретенной невосприимчивости животных к этому заболеванию.

Летом 1884 г. ученому дали, наконец, помещение для содержания невосприимчивых собак, чтобы установить длительность искусственно приобретенного иммунитета. В старых заброшенных конюшнях и разместили громадный собачник.

10 августа 1884 г. Л. Пастер доложил результаты своих экспериментов на Международном медицинском конгрессе в Копенгагене, что вызвало живой интерес врачей и общественности.

Между тем одних только собак в эксперименте уже находилось 125, не считая большого количества других лабораторных животных.

Л. Пастеру стало ясно, что предохранение животных от бешенства вполне реальное дело.

Можно было бы приступить к профилактическим прививкам собак не только в лаборатории, а повсеместно. Ученый в идеале рассчитывал ликвидировать эту болезнь у животных и таким же образом источник заражения для людей.

Но на деле план оказался чистой утопией - практически реализовать массовую вакцинацию собак было невозможно: только в одном Париже их имелось более 100 тыс, и на каждую из них нужен график (когда, какой вирулентности вводить вакцину), каждое животное должно находиться определенное время под наблюдением. Кроме того, необходимо несметное число кроликов для приготовления громадного количества прививочного материала... А сколько нужно лабораторной посуды, рабочих рук, помещений!...

А по всей Франции - миллионы домашних собак, не считая бродячих... Нет, осуществить таким образом профилактику бешенства не удастся.

А не подойти ли к решению задачи с другой стороны? Нельзя ли вакцинировать уже пострадавших от укусов животных? Ведь собачий (уличный) возбудитель водобоязни по нервам доходит до мозга за несколько недель, а иногда и в более значительный срок, а лабораторный стабильный вирус - всего за 7 дней. Эта идея вакцинировать организм уже после заражения - была великим озарением ученого.

В виварии у Пастера большое количество собак и других животных стали подвергаться прививкам после укусов их бешеными животными, и у этих искусанных подопытных тоже удалось получить невосприимчивость к водобоязни.

О таком новом и важном достижении в своих изысканиях Л. Пастер сообщил членам комиссии по бешенству.

Итак, лабораторный поиск вакцины против бешенства, длившийся 5 лет, был завершен. Л. Пастер блистательно решил задачу и даже превзошел им самим поставленную цель - он сумел найти не только метод предупреждения болезни, но и профилактического лечения уже зараженных животных.

Пастер не терял надежды на то, что этот профилактический метод можно будет успешно применять у людей, пострадавших от укусов. Ведь в те годы для людей использовалась вакцина только против оспы. Однако переходить к вакцинации укушенных людей было невозможно. "Если я даже буду иметь громадное количество примеров удавшейся вакцинации на собаках, у меня будут дрожать руки, когда надо будет переходить к вакцинации человека", - поделился Л. Пастер своими переживаниями в одном письме.

Сколько еще нужно ставить опытов над животными? И где та граница, которая позволит сказать: вот теперь можно начать вакцинировать людей? Этого никто не знал.

И еще одно обстоятельство: сколько бы ни было поставлено опытов с вакцинами на животных, всегда трудно предвидеть, как они проявят себя в организме человека. Известно же, что один и тот же микроб в различных организмах ведет себя по-разному.

Так с чего же начать? Ученый был готов провести эксперимент на себе. Другу детства он доверительно сообщал: "Я все еще не решаюсь испробовать лечить людей. Мне хочется начать с самого себя, то есть сначала заразить себя бешенством, а потом приостановить развитие этой болезни - настолько велико мое желание убедиться в результатах моих опытов".

Но судьба распорядилась иначе. К Пастеру, прослышав об его опытах, однажды привели 9-летнего мальчика, укушенного бешеной собакой. Мать умоляла спасти сына. Его звали Иосиф Мейстер, он был родом из эльзасской деревушки (в те годы после франко-прусской войны Эльзас был отторгнут Германией). Утром 4 июля 1885 г. мальчик через поле шел в школу, на него налетела собака, сбила с ног и страшно искусала, нанеся ему 14 тяжелых ран, заливая слюной его лицо и раны. Подоспевший каменщик ломом прогнал собаку. Позже она была убита, и при вскрытии было доказано ее бешенство (в горле обилие слюны, а в желудке солома, щепки и другие несъедобные предметы).

Врач из соседнего городка, обработавший мальчику раны, сказал его матери, что только один человек может спасти ребенка - это Луи Пастер, который живет в Париже на улице Ульм. 6 июля они были в лаборатории Пастера. По мнению врачей, ребенок был обречен.

Пастер знал, что от укусов бешеной собаки заболевали и погибали не все пострадавшие, а 30-40% укушенных. Однако у Мейстера шансы выжить были ничтожными из-за множества тяжелейших ран.

Наступил критический момент для пастеровского метода: если пациент умрет после прививок, противники ученого обвинят в этом способ лечения, и метод окажется загубленным, если ребенку отказать в прививках, он погибнет. Ученый находился в мучительном состоянии. Не являясь врачом, он не имел права делать уколы людям. Врачи Ру и Ш. Шамберлан, бесстрашно работавшие с сибирской язвой, не дрогнувшие в борьбе с эпидемией холеры, в которой сложил голову Л. Тюйе, не страшившиеся со своим учителем брать слюну из пасти разъяренных бешеных собак, наотрез отказались проводить прививки, считая их преждевременными. Но что же все-таки делать с мальчиком?

Вечером, через 60 часов после того, как ребенок был заражен, Л. Пастер, движимый чувством милосердия, все же решился. Укол сделали известные клиницисты столицы Э. Э. Вюльпиан и Ж. Транше. Это была первая в мире прививка человеку вакцины против бешенства.

Пастер не находил себе места: он страшился всевозможных последствий - ведь вводили хотя и ослабленный, но живой возбудитель бешенства. Подойдет ли эта схема прививок для человека?

Мальчик остался жив. Пастер принимал живейшее участие в судьбе своего первого пациента: вел с ним переписку, следил за его учебой. Позднее он устроил Мейстера служителем в своем институте, где тот ревностно исполнял свои обязанности до трагических событий 14 июля 1940 г. (говорят, что с приходом фашистов в Париж старый эльзасец покончил счеты с жизнью).

Второй человек, получивший прививки, был 14-летний пастух из родных мест ученого - департамента Юры - Жан Батист Жюпиль. 16 октября 1885 г. он пас стадо. Недалеко играли 6 маленьких ребятишек. Когда Жюпиль увидел бегущую на детей собаку, он бросился ей наперерез. Собака вцепилась ему в руку, но пастух вывернулся, ремнем перевязал ей морду и убил деревянным башмаком. У мальчика на руках оказались глубокие и очень опасные раны. Жюпиль прибыл к Пастеру только через 6 дней после укусов. Прививки у него были начаты на 4 дня позже, чем у Мейстера. Однако на собаках ему удавалось прививками получать невосприимчивость через 6 или даже 8 дней. И Пастер рискнул - уж очень ему нравился этот храбрый и смышленный мальчишка. Жюпилю провели серию прививок, и лечение закончилось успешно. А за храбрость в поединке с собакой, которая могла натворить много непоправимых бед, Парижская Академия даже выделила пастуху 1000 франков премии.

Как и с Мейстером, Пастер проявлял заботу и об этом подростке: переписывался, беспокоился об его успехах в учебе и поведении. Когда был открыт институт Пастера, то по желанию ученого на его территории был установлен памятник, который увековечивает героический поступок Жюпиля - он изображает человека, побеждающего в неравной схватке разъяренного зверя. А сейчас этот памятник воспринимается как символ научного и человеческого подвига самого ученого.

Повзрослевшего юношу Пастер также приглашает в свой институт служителем в лаборатории, которую возглавлял И. И. Мечников (погиб Жюпиль в сражениях первой мировой войны в 1916 г. под Верденом).

Вслед за первыми пациентами, о которых быстро распространился слух, к Пастеру стали прибывать все новые и новые люди, пострадавшие от укусов бешеных собак. Неожиданно их оказалось очень много. Выяснилось, что эта напасть не такая уж и редкая, и официальная статистика заболеваний водобоязнью далека от действительного положения дел (например, когда к опытам Пастера было привлечено пристальное внимание общественности, один из врачей обнаружил в своем департаменте 25 случаев смерти от бешенства, а в официальном отчете был указан лишь 1).

Пастер уже не мог отказывать тем, кто умолял дать им надежду избежать страшной болезни. Он стал лечить всех. И для него началась жизнь, при которой ни дня, ни ночи спокойной не было. "После прямолинейной простоты своих опытов, - писал Н. Ф. Гамалея, - Пастеру пришлось окунуться в сложные условия клиники с ее разнообразными случайностями, противоречивыми требованиями, а главное - с ежеминутной тревогой за человеческую жизнь".

Продолжая изучать эту болезнь, Пастер неоднократно обращал внимание на то, что в ней еще не все исследовано, в частности известен лишь один возбудитель бешенства у собак, и совсем неизвестен возбудитель бешенства волка. Между тем вопрос о возможной эффективности прививок при лечении людей, пострадавших от бешеного волка, давно волновал его.

Он знал, что волчьи укусы несравненно опаснее собачьих и вероятность заболевания водобоязнью от них значительно большая. Можно ли это объяснить сильной болез-нетворностью бешенства у волка? Если это так, то будет ли действенным разработанный и уже примененный способ предотвращения болезни?

Пастеру было известно, что случаи укусов людей бешеными волками чаще встречаются в России, чем в других странах. Он воспользовался посещением его лаборатории одним из русских великих князей и сообщил ему, что в интересах дела ему, Пастеру, важно было бы, чтобы в его лаборатории получали профилактическое лечение люди, укушенные бешеным волком, поскольку до того времени к нему не поступал ни один такой больной.

Между тем в лабораторию ученого устремились не только пострадавшие, но и врачи, чтобы освоить его метод лечения. Особенно инициативными оказались одесские медики. В феврале 1886 г. общество одесских врачей командировало к нему 27-летнего Николая Федоровича Гамалею специально для изучения процесса приготовления вакцины и методики прививок (он заодно привез на прививки мальчика, пострадавшего от бешеной собаки).

Н. Ф. Гамалея и ряд русских и иностранных врачей были приняты в лаборатории ученого. Но Пастер твердо решил, что если дело идет не о животных, а о людях, вакцина, требующая величайшей осторожности, будет применяться исключительно под его, Пастера, личным надзором! Он сказал Гамалее, что инкубационный период при бешенстве продолжителен, и пострадавшие от укусов из всех стран будут приезжать на прививки в Париж.

Знаменательным для Пастера был день 1 марта 1886 г.: подводя итоги сделанному, Пастер выступил на расширенном заседании Парижской Академии наук, где присутствовали не только члены академии, но и многочисленные гости, представители прессы, члены правительства и премьер-министр Франции. В докладе ученый сообщил, что им одержана великая победа над одной из ужасных болезней, разработан метод предупреждения бешенства у людей, пострадавших от укусов бешеных животных, и рассказал о применении этого способа при лечении 2 мальчиков.

"Как только эти два случая удачного излечения получили известность, - продолжил Пастер, - множество лиц, укушенных животными, обратились ко мне с просьбой применить и к ним способ лечения, испытанный на Мейстере и Жюпиле. Сегодня утром я и доктор Транше, самоотверженность и усердие которого выше всяких похвал, приступили к прививке предупредительного яда трехсотпятидесятому больному.

Несмотря на то, что в моей лаборатории в течение 5 лет производятся опыты и исследование водобоязни, я сознаюсь, что был поражен не менее других многочисленностью лиц, укушенных бешеными собаками".

Пастер рассказал, с какой осторожностью он относится к трактовке полученных им результатов. Он отметил также, что из 350 привитых лишь в 1 случае лечение оказалось безуспешным - 10-летняя девочка была искусана большой горной собакой и привезена в лабораторию только на 36-й день после несчастья. Особенно опасна была рана на голове размером 12-15 см. Эта рана и запущенные сроки не оставляли надежды на успех лечения. В интересах науки в таких условиях следовало бы отказаться от прививок, но из сострадания к ребенку и горю родителей Пастер согласился вакцинировать и сделал все, что в его силах. Но через 11 дней девочка заболела.

В лаборатории проверили: от какого бешенства она умерла - от собачьего или того, которое ей ввели. Частицу мозга умершей привили двум кроликам. Если бы смерть ребенка произошла от прививок, то инкубационный период у кроликов был бы не более 7 дней. Кролики погибли через 15 дней. Это подтверждало то, что девочка умерла только от укусов собаки.

"Новый способ прививки бешеного яда, примененный тремстам пятидесяти укушенным, из которых один (Иосиф Мейстер) вот уже восемь месяцев, другой - четыре месяца здоровы, дал блестящие результаты, которые свидетельствуют о его пригодности", - заключил Пастер. И в конце доклада высказал свое заветное желание: "Остается учредить заведение для предохранительных прививок".

Так впервые в докладе 1 марта 1886 г. Пастер официально изложил идею создания в Париже международного центра, в котором производились бы прививки людям, пострадавшим от бешеных животных не только во Франции, но и в любой другой стране. Где взять на это средства? Пастер полагал, что их можно будет собрать по подписке в разных странах.

Собрание постановило организовать сбор добровольных пожертвований на создание Международного центра.

Полный текст этого доклада был опубликован не только во французских газетах, но и в русских (Петербургский "Правительственный Вестник", губернская газета "Смоленский Вестник" и др.). Факт опубликования полного текста научного доклада на страницах газет разных стран является необычным. Его можно объяснить только тем, что открытие Пастером метода предотвращения бешенства произвело ошеломляющее впечатление на современников.

Не успели еще смолкнуть речи и заявление премьер-министра Франции о том, что правительство "всеми силами будет способствовать полезному и грандиозному делу" по организации международной больницы, как жизнь в тот же день подтвердила необходимость распространения этого метода лечения: 1 марта 1886 г. Л. Пастер получил телеграмму из города Белый Смоленской губернии России. Она гласила:

1   2   3   4   5   6   7   8

Источник: Шевелев А. С., Николаева Р. Ф. Последний подвиг Луи Пастера. - М.: Медицина, 1988, 112 с.: ил. (Науч.-попул. мед. литература).