"Пусть всегда буду я!", - так пела Тамара Миансарова, и эти бесхитростные слова нравились даже самым мрачным скептикам.

Говорят, эту строчку написал мальчик, а прежде вывел в качестве обязательного условия:

"Пусть всегда будет солнце, пусть всегда будет небо, пусть всегда будет мама!"

Такая программа устраивала всех, хотя каждый взрослый человек догадывался, что не будет жить вечно. Но один человек засомневался. Да, он знал, что всякий когда-либо родившийся непременно рано или поздно умирал. Но, с другой стороны, он, изучив историю вопроса, убедился, что нет ни одного биологического закона, "запрещающего" сколь угодно долгую жизнь.

Вот уже много лет знаком я с этим симпатичным человеком. Часами беседовал с ним, погружался в его пухлые рукописи, где взъерошенным мыслям тесно в аккуратных столбцах страниц. Писал о нем. Пытался проследить эволюцию его взглядов и программ, замахнувшихся на бессмертие человека или его сверхдолголетие, что практически одно и то же.

Когда-то он сказал мне: "Хочется скорее стать 100-летним, чтобы на практике утвердить свои идеи". До векового юбилея ему достаточно далеко. Но вот посмотреть, что изменилось за последние годы, вполне можно. Итак, 1983 год...

Его зарядка длится ровно 25 минут. Но в эти минуты впрессовано огромное физическое и волевое напряжение. Каждое упражнение делается в максимальном темпе. Ни единой паузы для отдыха! Максимальный темп и предельные усилия — в этом смысл зарядки. А назначение в том, чтобы привести центральную нервную систему в состояние наибольшей активности.

Первое упражнение — балансируя на крутящихся тарелках тренажера "Грация", энергичнейший массаж всего тела роликовым массажером. Это комплексное воздействие: массаж, нагрузка на мышцы рук, координация движений, так как здесь работа рук, туловища и ног несочетаема. Таким образом, при первом упражнении кора больших полушарий получает серию зарядов, воздействующих на совершенно разные центры.

Затем 10 глубоких приседаний с быстрым и высоким выпрыгиванием. Таким высоким, чтобы успеть в воздухе два-три раза постучать одной ногой о другую. Потом энергичный массаж затылка, шеи, лица, темени. Из положения лежа растягивание всех мышц и суставов. Он тянется в разные стороны руками, ногами, головой так сильно, чтобы ощутить боль. Переворот на живот — глубокие прогибы в пояснице, тоже до боли.

Серия силовых упражнений. Стойка на кистях, отжимания в стойке на кистях. Подтягивания на перекладине — до 20 раз. Последние движения — на пределе возможного. Тут же перекидка с руки на руку двухпудовой гири и по 5 жимов каждой рукой. Холодный душ. И без завтрака на работу!

По воскресеньям вместо зарядки бег. Дистанция от 20 до 40 километров. Темп — 4,5 минуты на километр. В конце обязательно спринтерский финиш. Сразу после бега от 15 до 30 перекидок двухпудовой гири и до 10 жимов каждой рукой. Цель — довести организм до предела возможностей.

Каков смысл этой странной, истощающей физкультуры? Неужели такая запредельная нагрузка способствует оздоровлению?

Свою систему упражнений он вычислил и сконструировал как производное из теории, которая обосновывает возможность максимально надежного здоровья и беспредельно длительной молодости организма.

В основе этой теории — идеи венгерского ученого Э. Бауэра о том, что биологическая система в определенных условиях может жить бесконечно долго. Главное условие сводится к интенсивности обменных процессов. Это, действительно, чрезвычайно важно для всего живого. Чем выше уровень обмена, тем выше жизненный потенциал организма. Организм совершает работу за счет внешней энергии, потребляемой в виде продуктов питания. По Бауэру, внешняя энергия не может служить непосредственным топливом для совершаемой организмом работы. Эта энергия должна сначала встроиться в структуру организма. Организм работает только за счет встроившейся энергии, которая выделяется при разрушении части живой массы организма. Следовательно, любая работа требует разрушения части структуры. Чем интенсивнее процесс разрушения, гибели, тем активнее идет процесс восстановления, регенерации, а значит, и омоложения всего организма.

Запомним последнюю фразу. Этот вывод нам пригодится для последующих размышлений. А пока продолжим знакомство с нашим героем. Фамилия его — Яшин, имя — Эдуард Михайлович. В отличие от знаменитого однофамильца футболу он всегда предпочитал бег, лыжи и греблю. В 94-м, ему было далеко за 60. Детство и молодые годы провел на Волге в Горьком. Заработал там первый разряд по лыжам, едва не выбился в мастера, гребя на каноэ. Окончил радиотехнический факультет Политехнического института, а потом защитил диссертацию, стал кандидатом физико-математических наук, высококвалифицированным электронщиком.

Однако относительно доступная познаваемость систем, с которыми имеют дело современные специалисты по электронике, заставляла его все чаще обращаться к наиболее сложной из известных систем — к человеку. В самом деле, наша способность к самовосстановлению обещает необозримые перспективы, а умение сознательно направлять мышечную деятельность дает человеку огромные преимущества перед всеми другими существами живой природы. Тем не менее сегодня по долгожительству человек отнюдь не значится в чемпионах, значительно уступая многим живым существам, не вооруженным умением сознательно планировать и конструировать свою деятельность.

В долгих поисках теории, наиболее полно раскрывающей резервы долгожительства, Яшин натолкнулся на Бауэра, идеи которого подтверждались омолаживающим воздействием спортивных занятий на пожилых людей, а также некоторыми другими фактами. Вот один из них: видовая продолжительность жизни под воздействием дозированного голодания увеличивается едва ли не вдвое.

Анализируя эффект голодания, Бауэр пришел к заключению, что омоложение происходит тогда, когда количество структурной энергии, выделяемой при разрушении, превышает величину энергии, получаемой при питании. Следовательно, по его мнению, омолаживающий эффект будет иметь место лишь при сильных раздражениях организма, при его взаимодействиях с внешней средой, нарушающих физиологическую приспособляемость организма к воздействиям со стороны внешней среды. Так что адаптивность организма — свойство неоднозначное. С одной стороны, при адаптации происходит укрепление защитных сил организма. А с другой — нарушение адаптации, проходящее без наступления патологического стресса, ведет к омоложению организма.

Яшин не дает своему организму адаптироваться, приспособиться к какой-то одной физической нагрузке. Он быстро прерывает ее нагрузкой совершенно иной направленности. Помимо многовидовой тренировки мышц и суставов, а также сердечно-сосудистой системы, Яшин постоянно тренирует свои системы терморегуляции, пищеварения, выделения, иммунную систему. Такое широкое, комплексное воздействие совершенно определенно вписывается в наши представления о гармоничном физическом развитии человека.

Ясно, что подобные тренировки должны соответствовать возможностям организма. Человеку неподготовленному они принесут лишь срыв, травму, заболевание, а при достаточно высоком структурно-функциональном состоянии организма еще больше повысят его устойчивость.

Вот, к примеру, знаменитый долгожитель Томас Парр, проживший 153 года, питался нерегулярно, часто недоедал, порой ел даже ночью, случалось, объедался. Пища этого человека не отличалась изысканностью. Он ел все, что попадало ему на стол. Но его организм находился на столь высоком функциональном уровне, что такие смены ритма и воздействия не только оказывались переносимыми, но даже способствовали совершенствованию пищеварительного аппарата.

Любой хороший диетолог подтвердит, что общепринятые рекомендации относительно количества и качества пищи, а также регулярности питания не носят абсолютного характера. Эти рекомендации тем строже, чем хуже функциональное состояние организма.

Яшин тоже тренирует себя в этом плане. Убедившись в мощности своего пищеварительного тракта, он перешел на питание один раз в день, за 4—5 часов до сна. При очередной нашей беседе я спросил Эдуарда Михайловича, что он ел накануне. "Салат из свежей капусты, небольшой кусок мяса, пол-литра молока, что-то еще — точно не помню",— был ответ. Это его суточный рацион. В тот день Яшин работал 18 часов, совершенно не ведая усталости, переделал массу дел, повидался с десятками людей, много писал, проводил расчеты, был на заседаниях. Одноразовое питание не связано у Яшина с голодными муками, волевыми усилиями. Его организм функционирует на столь высоком уровне, столь экономично, что умеет утилизировать из того немногого, что получает, совершенно все необходимое для работы. Это закономерное явление. Недаром в Индии говорят, что йог получает от нескольких рисовых зернышек больше, чем англичанин от бифштекса. Да, избыточные калории снижают экономичность системы, а некоторый дефицит стимулирует ее повышенную работоспособность.

Впрочем, было бы неправильным умолчать, что время от времени, чаще всего находясь в гостях, Эдуард Михайлович вдруг начинает есть чуть ли не как Гаргантюа. Ну пусть не как Гаргантюа, а так, как принято есть в гостях. За таким пиршеством у него не следует срыва. Нет, это лишь небольшая разрядка для психики и тренировка пищеварительного аппарата. Но в целом процесс питания не очень занимает его (видите, он не помнит точно, что ел последний раз), однако в принципе старается потреблять продукты высокой биологической ценности (прежде всего — свежие овощи, зелень, фрукты), хорошо понимая, что нужно организму.

Спит Яшин 4—5 часов, сон глубокий, полностью обеспечивающий восстановление сил. Прежде Яшин спал тоже хорошо, но дольше. Выход организма на высокий функциональный уровень серьезно снизил потребность во сне. Когда человек не очень хорошо себя чувствует, имеет лишний вес, быстро устает, то у него заметна постоянная сонливость, он способен захрапеть перед телевизором, внезапно задремать среди беседы, особенно если беседа вялая и скучная. А Яшин иную ночь может и вовсе не поспать: организм без ущерба перенесет этот стресс, лишнее испытание на прочность, еще одну своеобразную тренировку.

Его настоящая программа физических упражнений заметно отличается от той, что практиковалась раньше. Тренировки прежних лет вывели организм на уровень, при котором нет опасности стать жертвой болезней. Организм неуязвим. По своим параметрам и степени надежности он превосходит себя же двадцатипятилетнего (к примеру, пульс в покое — 36 ударов в минуту, вес 63 при росте 178 и т. п.). Яшин не знает, что такое простуда, головная боль, усталость. У него даже травм не бывает. На него никак не влияют погода, дождь, мокрые ноги, прокуренный воздух в комнате, задымленные улицы, духота, мороз, жара. Короче говоря, любые экстремальные условия совершенно не отражаются на его самочувствии и работоспособности. Резерв прочности организма столь велик, что все эти воздействия лишь тренируют его устойчивость.

Яшин понял, что в этих обстоятельствах обычные его темповые тренировки уже не ведут к повышению физических качеств, да в этом, собственно, теперь и нет нужды, поскольку достигнуто состояние, при котором не происходят возрастные и прочие негативные изменения. Задача сводится лишь к поддержанию этого уровня. Поэтому он постепенно отменил тяжелые утренние упражения, заменив их стабильной нагрузкой в течение дня.

Смысл новой программы в том, чтобы имеющийся резерв не дремал, тихо истощаясь, а постоянно активизировался. Для этого достаточно ежедневной 10-минутной супернагрузки (гири, гантели) и стабильного нагрузочного фона средней умеренности. Например, в воскресный день 20-километровая пробежка до садового участка, там работа на огороде (в течение 8—9 часов), потом бегом домой. Проведя так день, Яшин ни разу не почувствовал себя усталым. А садится за еду он в такое воскресенье лишь дома, вечером. В обычные дни он тоже преодолевает все пространства бегом, а сбереженное время использует для напряженного умственного труда — изучения литературы, разработки идей, подготовки рукописей. Ему не приходится распределять время: утром — серьезные задачи, вечером — полегче. В любое время суток у него одинаково свежая голова.

Пожалуй, я готов согласиться, что возраст — это не та категория, которая имеет отношение к Яшину.

— Как вы полагаете,— спрашиваю я,— удастся вам сохранить здоровье на таком уровне еще лет пятьдесят?

— Пятьдесят или сто пятьдесят — значения не имеет,— был ответ. — Двести лет — это промежуточный возраст. Да и вообще: сверхдолголетие шире проблем здоровья.

Такая точка зрения поначалу показалась мне абсурдной, но после долгих дебатов я уяснил позицию Яшина. Да, без надежного физического и психического здоровья говорить о сверхдолголетии, тем более — о бессмертии, не приходится. Но гораздо важнее потребности общества. Можно сказать, что человек живет столько, сколько нужно обществу. Кроманьонцу был отпущен как раз тот возраст, какой необходим для воспроизводства рода. Жизнь рабов и крепостных крестьян была потребна для возведения построек и уборки урожая. Отработал свой минимум — и прощай. При товарном производстве жизнь дороже, поскольку квалифицированный труд требует обучения. К концу двадцатого века все в большей цене человеческий мозг, интеллект, филантропия. И природа, и общество должны дорожить этим, иначе и природа, и общество рискуют погибнуть.

Мысль Яшина показалась мне убедительной. В эту концепцию вполне вписывается статистика, согласно которой продолжительность жизни в нашей стране в среднем на 10 лет меньше, чем в Японии, Норвегии или Австралии. И не только потому живем мы меньше, что медицина у нас бедная или на полях больше пестицидов. Нет, это вторично, а главное — никогда у нас жизнь высоко не ценилась. Раньше лицемерили: "Все для человека!", а теперь и врать не надо. Статистика, как барометр, с абсолютной точностью показывает, во что нас ценят. Нет, не так: во что мы сами себя ценим...

Значит, по Яшину, главным условием сверхдолгожительства является общественная потребность в сверхдолгой или вечной жизни. А что же определяет эту потребность? Яшин полагает — дух. Великие цели порождают великую одухотворенность, которая делает человека неуязвимым, мобилизует на великие дела. Одухотворенность, сверхзадача мобилизует физические силы и психику человека, позволяет ему противостоять эпидемиям, совершать поступки, на которые он не способен при обычных обстоятельствах. Примеры: мать, поднимающая полутонную балку, спасая своего ребенка; спортсмен, побеждающий более сильного соперника; врач, входящий в холерный барак.

— Простите,— прерываю я,— но есть и другие примеры (и их, кажется, гораздо больше), когда одухотворенные люди, пассионарии, одержимые великими идеями, становились жертвами банального гриппа, а чаще — инфаркта, не доживали даже до седых волос.

Но тут Яшин уточнил, что вершины духа, конечно, только тогда поведут к сверхдолголетию, когда будут базироваться на сверхпрочном физическом и психическом здоровье. Это основа, без которой вообще говорить не о чем. Сейчас о такой основе он рассуждает как о деле решенном. ("Конечно, надо научиться не стареть, но это как раз самое легкое. А самое трудное — преодолеть инерцию мышления общества".)

Действительно, общество (и не только у нас) помешано на возрастных пределах. О ком бы или о чем бы ни шла речь, упоминают возраст. И сразу в голове начинает работать счетчик: поздно, очень поздно, бесперспективно. Это касается и личных отношений, и спорта, и работы, и служебной карьеры, и учебы. Особенно болезненно все это для женщины. Общественное мнение так и норовит вытолкнуть из активной жизни каждого, кто близок к нелепым анкетным стандартам.

"Ориентируются не только на паспорт, но и на морщины, состояние зубов или волос", — добавил Яшин, обиженно сверкнув лысиной. Да, здесь у него недоработка, но он считает, что одолеть второстепенные возрастные признаки можно, хотя это труднее, чем такие пустяки, как сердечно-сосудистые заболевания или онкология.

Прессингуя человека, общество деградирует само. Оно может расцветать, лишь живя идеей. Нет идеи — наступает социальная депрессия, потеря вкуса к жизни. В такие периоды приходит пандемия смерти, и гибнут люди не от рака или инсульта (это не больше чем диагноз, приговор). Суть болезни в разочаровании, в потере цели жизни, в утрате идеалов, которые необходимы, как необходимы Надежда, Любовь и Вера.

Впрочем, плодотворна не всякая общественная идея, а лишь та, что ориентирована на добро, на благо человека. Я повторяю то, что утверждает Яшин, обосновавший эту мысль в объемистом трактате. Но и без трактата я знаю, что жить долго надо для того, чтобы делать добрые дела.

Текст: Стив Шенкман

Авторские материалы не обязательно отражают точку зрения Администрации сайта.
Администрация сайта не несет ответственности за достоверность информации, содержащейся в авторских материалах.